Берут ли в армию с позвоночной грыжей беларусь

Эдуард Ильиных окончил колледж два года назад, но в вуз не пошел: сразу устроился на работу техническим специалистом в IT-фирму. В ноябре 2018-го парень получил повестку на весенний призыв. С ситуацией поначалу смирился, потому что знал: никаких серьезных проблем со здоровьем не было. Но потом обследовался и узнал, что все-таки есть — грыжа. Правда, в армию Эдуарда призвали все равно. Как так получилось?

«Написали, что есть подозрение на грыжу»

Эдуард Ильиных. Фото из личного архива

— Когда я окончил колледж, сразу пошел работать. Но чтобы получить отсрочку от армии на год, пошел на подготовительные курсы для поступления в вуз. Где-то четыре месяца я на них числился, а потом забрал документы — не хотелось все-таки платить деньги. Соответственно, в военкомат отправили письмо, что я на курсах не числюсь и можно меня забирать, — объясняет Эдуард.

Повестка на майский призыв пришла парню уже в ноябре.

— В апреле началась комиссия, я стал проходить врачей. Ничего не нашли. У меня была только люмбалгия (боли в поясничной области. — Прим. TUT.BY). Я спрашивал у врачей, на что это влияет, мне говорили, что с моей степенью это ерунда. На какие-то серьезные обследования меня не отправляли: сердце посмотрели, ну и все на этом.

Эдуард обратился в фирму, которая помогает пройти полное обследование организма, чтобы проверить, действительно ли все в порядке. Тогда до призыва оставался месяц. Но парень решил попробовать.

— Меня записали на прием к целой куче врачей — наверное, человек 10 было. Все в итоге написали, что я здоров, но после ЭГДС написали, что есть подозрение на хиатальную грыжу. Это что-то типа отверстия в пищеводе.

Фото из личного архива Эдуарда Ильиных

Как Эдуарду объяснили врачи, на ЭГДС не видно такие грыжи, поэтому необходимо делать снимок желудка, пищевода, двенадцатиперстной кишки и органов брюшной полости, чтобы уточнить диагноз.

— Дальше я обратился в свою поликлинику — мол, смотрите, у меня подозрение на грыжу, давайте сделаем этот рентген. На следующий же день я его делаю, и мне говорят: «Да, действительно у вас грыжа 1-й степени». Мне пояснили, что операцию делать рискованно, чтобы не усугубить положение. Но надо было придерживаться определенной диеты и избегать физических нагрузок.

Фото из личного архива Эдуарда Ильиных

После этого заключения Эдуард решил проверить, есть ли его диагноз в инструкции о требованиях к состоянию здоровья призывников (скачать документ можно здесь). И действительно: грыжи нашлись в статье 60. Конкретно хиатральная относится к пункту «б» — «грыжи пищеводного отверстия диафрагмы, не сопровождающиеся указанными в пункте „а“ нарушениями, при удовлетворительных результатах лечения».

— Я пришел в военкомат, там подтвердили, что с таким диагнозом я действительно не годен. Но отправили на дополнительные обследования: мало ли, может, я заплатил врачам? В Минском консультационно-диагностическом центре снова сделали ЭГДС — и все подтвердили даже без снимков.

Фото из личного архива Эдуарда Ильиных

По словам парня, после этого он поставил подпись за военный билет и «со спокойной душой сидел дома и радовался жизни». За документом сказали приходить через пару дней.

Что пошло не так?

— «Военник» я так и не получил, зато получил звонок из военкомата. Надо было подъехать еще раз в больницу за эпикризом, а потом отправиться с ним в военкомат.

Билет Эдуарду так и не дали. Выяснилось, что в 2007-м году уже был похожий случай: у парня обнаружили грыжу, но его все равно отправили в армию, так как это заболевание не нарушало функции органов грудной полости.

— Я подал в суд Ленинского района, заседание назначили буквально через неделю — нужно было прийти 29-го мая. В этот день мне сказали, что медкомиссию нужно было обжаловать в течение недели (то есть еще в апреле), а я пришел через месяц, в конце мая. Но все это время я переобследовался! В общем, через день после этого я уехал в армию.

Что было дальше

— Я попал в Печи. Меня беспокоило, что когда мы шли на работы, у меня реально начинал болеть живот. Изжога была сильная. До армии такого практически не было — только после каких-то нагрузок появлялась изжога и незначительные боли. Но я думал, что это ничего страшного: я же не знал, что у меня грыжа. Начал частенько ходить в медпункт. Там мне давали какие-то таблетки, от которых не становилось легче. Через некоторое время я начал давить: давайте дообследуемся, займемся серьезно моим случаем.

Через месяц Эдуарда снова отправили на ЭГДС.

— Там сказали, что надо ехать в Минск в 432-й главный военный клинический медицинский центр (на Машерова, 26. — Прим. TUT.BY). Опять-таки этого пришлось ждать почти месяц. Когда парень оказался у гастроэнтеролога, врач подтвердил: что-то серьезное.

— После этого решили показать меня главврачу, потом — терапевту. Сказали приезжать через 4−5 дней, чтобы лечь на обследование.

Диагноз подтвердился: грыжа. И служить нельзя, потому что поднимать тяжелое запрещено. Эдуард говорит: обследование проводили около недели, но всего в больнице парень провел пять.

— Все это время две комиссии решали, что со мной делать. В госпитале я оказался 5 августа, диагноз стал ясен где-то 10−15 августа, но меня «держали» до конца месяца. В итоге отправили меня назад в Печи, где я провел еще 13 дней — просто смотрел в потолок. За это время пришли документы из госпиталя — и я поехал домой. В решении комиссии все написали так, как будто грыжа у меня появилась только в армии, а все бумажки, что я приносил в военкомат, куда-то пропали. Выходило так, что весной был здоров, не считая «классики» вроде сколиоза и миопии.

В армии Эдуард провел все лето: 30 мая уехал и только 19-го сентября вернулся.

— Мне повезло, что на работе попался хороший коллектив и они сказали, что из армии меня дождутся, поэтому место не потерял. Но моя семья не в лучшем материальном положении, и все эти месяцы я мог ей помогать, а не лежать то в Печах, то в больнице. Впрочем, непонятным осталось многое. Например, если я заработал эту болезнь в армии, то где компенсация? Я получил только 30 рублей солдатского жалованья и 20 рублей выходного пособия.

Минобороны: «Эдуард призван абсолютно законно»

В Министерстве обороны подчеркивают: пока молодой человек не получил повестку о прибытии в воинскую часть и не пересек границу КПП, его состояние здоровья находится в ведении Министерства здравоохранения. С момента прибытия призывника в воинскую часть ответственность за его здоровье несет Министерство обороны.

Еще момент: комиссию по призыву возглавляет председатель районного исполкома, его заместитель — военный комиссар. Он реализует решение призывной комиссии. Медицинскую же комиссию осуществляют обычные врачи-специалисты из государственных поликлиник. Часто выходит так, что эти врачи оказываются теми, кто и сопровождал парня до получения повестки. Штатных военных врачей на призывной комиссии нет.

—  Основная задача врачей — оценить состояние здоровья призывника и прийти к заключению, годен он или нет, — объясняет Дмитрий Альховик, полковник медицинской службы, начальник военно-медицинского управления Министерства обороны. — Чтобы это сделать, призывника приглашают на комиссию. Там он может в том числе заявить жалобы на состояние своего здоровья, предоставить справки о своих заболеваниях, заключения специалистов. Если нужно уточнить диагноз, молодой человек направляется на обследование или лечение в другие организации.

— То есть Эдуарду следовало не молчать, а еще на комиссии высказать жалобы?

— Существует такой миф, что если у человека есть болезнь, то он не годен. Все не совсем так. Приведу пример с миопией, то есть близорукостью. То, что у призывника она есть, еще не значит, что он годен или не годен. Комиссия оценивает степень нарушения функции. Если у молодого человека миопия слабой степени и он видит не третью строку снизу, а только четвертую или пятую, то призывник вполне сможет выполнять свои обязанности. А если с таким же диагнозом, но сильной степенью парень не видит даже первой строчки, то, наверное, в армии ему делать нечего.

Фото: Анжелика Василевская, TUT.BY

Наличие диагноза далеко не показатель. К тому же есть достаточно серьезный момент: необходимость лечения. Если заранее мы знаем, что у человека есть заболевание, которое подлежит длительному (год-полтора) лечению, то смысла призывать его нет. Это также оценивают врачи в комиссии.

— Давайте рассмотрим конкретный случай Эдуарда Ильиных.

— Ситуация такая: призывник проходит комиссию, не заявляя никаких жалоб, затем идет за дополнительную плату делать углубленное обследование, и ему находят грыжу. Что молодой человек делает дальше? Он скачивает из интернета приказ, который находится в открытом доступе, находит там статью с наименованием «грыжа» и думает: «Все, я не годен! Счастье!» — но ведь это равносильно тому, что если вы скачаете протокол лечения инфаркта миокарда и решите, что вы — врач-кардиолог.

Судя по документам, грыжа, которую обнаружили у Эдуарда, это «находка». С этим заболеванием он раньше жил нормальной жизнью: питался обычной едой, занимался физнагрузкой — и его ничего не беспокоило. Как только он попал на призывную комиссию, а затем в армию — сразу начались боли.

— Выходит, все нормально?

— Призван он был абсолютно законно. Вопросы, связанные с увольнением военнослужащих по состоянию здоровья, очень щепетильны, и решения принимаются комиссионно — это дело не одного врача. Иногда процесс затягивается в связи с обследованиями и лечением.

— А что насчет компенсаций — они предусмотрены в таких случаях?

— Когда Эдуард скачал документы о военно-врачебной экспертизе, он прочитал их только частично, в своих интересах. Но читать нужно от начала до конца. Там написано: полученные в период военной службы заболевания — это либо те, что выявлены во время прохождения военной службы, либо заболевания, возникшие до призыва, а в период военной службы достигшие степени тяжести, которые изменяют категорию годности к военной службе, как в случае Эдуарда.

Таким образом, в момент призыва парень был годен — и никакой компенсации в таких случаях не предусмотрено.