Операции с грыжей в кыштыме

Как это работает

Любые

специалисты:

от аквагримёров до промышленных альпинистов

Более 700 услуг. Каждую неделю добавляем новые.

• ЛФК при грыже позвоночника — широкая база специалистов
• Проверенные отзывы о тренерах на PROFI.RU
• ЛФК при грыже позвоночника в Кыштыме — выбирайте специалиста, учитывая цену и рейтинг!

Данила Астапенков — ортопед-травматолог, главный врач многопрофильного медицинского центра «Медеор». Специализируется в области хирургии позвоночника. Выполняет современные малоинвазивные и эндоскопические вмешательства при травмах и заболеваниях позвоночника. Стаж работы — 16 лет. С 2013 года главный внештатный травматолог-ортопед Управления здравоохранения администрации г. Челябинска.

— Насколько актуальна проблема хирургии грыж позвоночника?

— Позвоночная грыжа — это довольно распространенное заболевание, боли в спине испытывают многие. В некоторых случаях симптомы становятся очень серьезными, а болезненные ощущения, спровоцированные грыжей, — просто невыносимыми. За счет заболевания диск поражен настолько, что его периферические отделы лопаются, и его центральная часть выходит за пределы, как правило, в сторону позвоночного канала, где находятся нервы. Соответственно, основным симптомом грыж становится боль и снижение чувствительности в ноге, слабость в определенных мышечных группах. В прошлом году через нашу клинику прошло более сотни пациентов с таким недугом.

— И что, сразу «под нож»?

— Сам факт наличия грыжи у пациента и неврологической симптоматики еще не говорит о том, что нужна экстренная операция. Имеет значение динамика. Если ситуация при консервативном лечении разрешается — боли становятся меньше, тогда, возможно, нет необходимости оперировать. Если история обратная — болит, качество жизни нарушено, доктора не могут подобрать ключик — хирургическое лечение будет неизбежным.

Заболевание постоянно молодеет — если раньше его диагностировали после 40–45 лет, то сейчас грыжа все чаще возникает в 20–30 лет. Чаще всего страдает поясничный отдел спины — более 90% операций по удалению межпозвоночных грыж проводится именно на поясничном отделе.

— Каким может быть это хирургическое лечение? Какие операции в таких ситуациях проводятся в «Медеоре»?

— Классические* и высокотехнологичные**. При обычных операциях задним доступом хирургическое вмешательство достаточно травматично — приходится открывать позвоночный канал, и это не единственная сложность. Практически всегда это общий наркоз, что само по себе небезопасное явление. Анатомия у всех людей разная, порой при классических операциях врачи, не желая того, наносят значительный урон задним структурам, чтобы проникнуть в позвоночный канал. Вначале хирург встречается не с самой грыжей, а с нервом, который нужно отодвинуть. Иногда это просто, а иногда — очень сложно. И только потом вашему взору откроется то, что нужно удалять. То есть вы идете через позвоночный канал, контактируя с элементами нервной системы, которая и без того чувствует себя не лучшим образом из-за грыжи. Мы предпочитаем трансфораминальный доступ — то есть вход в позвоночный канал осуществляется через межпозвоночное отверстие, непосредственно в зону конфликта. Это менее травматичная операция, требует небольшого прокола кожи длиной 7–8 мм в поясничной области. Она проводится заднебоковым доступом и позволяет обойтись без общей анестезии, мы используем более щадящий наркоз — сочетание местной и внутривенной анестезии.

— Во время операции пациент находится в сознании и может контактировать с врачом?

— Скорее, уровень его сознания регулируется. Если пациент хорошо себя чувствует, ему не больно, он настроен на контакт, он со мной разговаривает. Если же пациенту страшно, или у него есть какие-то неприятные ощущения, то погружение в сон может быть чуть глубже. Возвращаясь к самой операции, скажу, что оба вида — и стандартные, и эндоскопические — по сути сводятся к механическому удалению грыжи. При этом мы должны четко видеть освобожденный нерв, если это произошло, грыжу удалось изъять в том объеме, в котором мы ее видели на МРТ, значит операция прошла успешно.

— Много ли медицинских центров в России практикуют высокотехнологичную хирургию?

— Малоинвазивные операции по удалению грыжи делают во многих клиниках страны, в нескольких — особо активно. Но в нашем медицинском центре эта операция является основной. В первую очередь мы оперируем через небольшой прокол, и только если есть какие-либо ограничения, прибегаем к стандартной хирургии. Даже в тех странах, где малоинвазивная хирургия чрезвычайно развита, она занимает пока меньшую долю в общей структуре. Тем не менее существует тенденция к расширению и укреплению этого направления.

— С чем связана такая вялая практика в области высокотехнологичной хирургии позвоночника? С необходимостью закупки дорогостоящего оборудования и обучения команды врачей?

— И это тоже. Но прежде всего это определенная инерция мышления. Классические операции позволяют неплохо решать проблему. Когда что-то движется по накатанной, и есть хирургия, которая применяется в большинстве учреждений, многие рассуждают так — от добра добра не ищут. Тем более, что освоение новой технологии, тем более, что она совершенно другая, может временно привести к ухудшению общей картины результативности. Ведь нужен опыт, его нужно накопить, следовательно необходимо время. Многие не рискуют. Этот психологический фактор имеет основное значение. То есть практика и еще раз практика. Чем больше операций, тем выше мастерство. Что касается оборудования — это эндоскопическое оборудование для хирургии позвоночника и рентгеновская установка для контроля на первом этапе.

— Каковы основания для хирургии позвоночника?

— Если от 4 до 6 недель беспокоит боль в ноге или еще какие-то симптомы (нарушения чувствительность, мышечная слабость), которые не уходят от консервативного лечения, стоит показаться к специалисту. Это вовсе не значит, что вас увезут из кабинета в операционную, но показаться все же стоит. Возможно, у вас уже имеются показания к хирургии. На сегодняшний день существуют совершенно разные операции на позвоночнике. По большому счету все они преследуют одну цель — чтобы болевые симптомы исчезли. Мы выполняем операции большого объема, но сегодня говорим о хирургии грыж, об их удалении. Малоинвазивная операция отличается в первую очередь тем, что она не требует массивного разрушения позвоночника в процессе доступа, поскольку инструмент заводится непосредственно через уже существующее межпозвонковое отверстие.

— Каковы основные преимущества этой операции для пациента и насколько серьезны риски?

— Назову три главных преимущества: нет общего наркоза, короткий срок госпитализации, более комфортный и менее затяжной период восстановления. Расскажу по порядку. Как мы уже говорили, обезболивание сочетает в себе местную и внутривенную анестезию. Пациенты очень мало находятся в стационаре. Сегодня поступил, завтра — сделали операцию, послезавтра — выписали домой. По протяженности во времени процесс занимает в среднем 50 минут. Через два часа после операции можно вставать и самостоятельно ходить. Реабилитация намного мягче, чем при классической хирургии.

Выписав пациента, мы рекомендуем минимальную физическую активность, запрет на длительное нахождение в сидячем положении, обязательное использование пояса и прием противовоспалительных препаратов. Затем прописывается восстановительное лечение — массаж, гимнастика. Это всё дает выигрыш в 1,5–2 раза по отношению к хирургии стандартной.

Однако надо понимать, если вы решились на хирургию, некоторые риски все равно существуют. Например, рецидив. Примерно 4–5% пациентов вынуждены к нам вернуться для того, чтобы мы их реоперировали, поскольку спустя какое-то время возникает похожая симптоматика. Полностью избежать рецидивов невозможно, но, к счастью, при малоинвазивной хирургии их доля ниже, поскольку мы меньше травмируем позвоночник, и это приводит к чуть лучшим результатам. Среди вероятных неприятных последствий — довольно редкие при малоинвазивной хирургии инфекционные осложнения и повреждение нервных окончаний. При эндоскопии вся операция контролируется. Врач с пациентом в контакте, если приближаешься к нерву, пациент обязательно об этом скажет. Все зависит, конечно, от клиники, от оборудования, от уровня опыта специалистов.

— Пациент всегда предупрежден о возможных последствиях, но решается на операцию?

— Абсолютно каждому пациенту мы говорим о том, что хирургия позвоночника — это хирургия интимная и довольно-таки рисковая. Если мы удаляем грыжу, то нужно понимать, что, соглашаясь на операцию по удалению грыжи, вы принимаете риски. Иначе мы предлагаем продолжить консервативное лечение.

— Как оценить, успешно прошла операция или нет?

— Врач и пациент по-разному оценивают результат. Хирурги зациклены на рецидивах, возможном повреждении нервов, инфекционных осложнениях — это более или менее объективные параметры, и у нас получается довольно благостная картина, которая подтверждается МРТ после операции.

Но если поговорить с пациентами, выяснится, что примерно 70% довольны итогом. Это не значит, что они выздоровели. Это значит, что операция оправдала ожидания, от наиболее тягостных симптомов удалось избавиться. Около 10% пациентов недовольны операцией. Это в том числе и те 4–5%, у которых возникли осложнения, плюс те, у кого субъективная негативная оценка ситуации. Есть еще категория пациентов — примерно 20%, которые не могут однозначно сформулировать итоги хирургии. Почему так бывает? Человек решил одну проблему — боль в конечности ушла, но приобрел другую — например, у него заболела спина. И не понятно, связано это с операцией или нет. В эту же группу входят пациенты, у которых были завышенные ожидания. То есть он надеялся, что у него полностью исчезнет симптоматика, и он после операции будет чувствовать себя, как в 18 лет.

Если человек пришел в клинику с грыжей в запущенном состоянии, вряд ли удастся добиться высокой эффективности. Нерв уже не тот, он долгое время существовал в неблагоприятных условиях. Зачастую, выполнив хирургию вполне качественно и корректно, мы получаем не самый блестящий результат. На консультации с пациентом я уделяю всем этим моментам особое внимание: а) есть определенные риски; б) эти риски умеренные; с) ситуация после хирургии предсказуемая, но она очень сильно окрашивается вашим индивидуальным отношением.

Большинство моих пациентов разделяют мою позицию. Мне нравится формула «пациент как партнер». Мы вместе решаем определенную проблему. У меня есть для этого определенный набор инструментов. У пациента есть все возможности до операции выяснить все волнующие моменты, выбрать технологию и ее реализовать.

— Как показать пациенту, что вы выполнили операцию добросовестно?

— Вопрос этот очень актуален, в нашей клинике мы его решили. Операции записываются на видео благодаря оптической системе. Это видео в дальнейшем может быть предоставлено коллегам или пациенту в качестве материала для анализа. Это дисциплинирует врача — ведь оперируя, ты работаешь на камеру, это повод действовать более собрано. К тому же это своего рода знак доверия к пациенту. Я выполнил работу, сдаю ее вам, и мне нечего скрывать.

— Эта операция пришла в Челябинск из Германии. Как за рубежом обстоит дело с эффективностью малоинвазивной хирургией грыж?

— Кода я разговаривал с немецкими коллегами, выяснилось, что среднее время от начала заболевания до операции в разы меньше, чем у нас. Там работает система, и пациенты вовремя попадают к хирургу. У нас все по-другому. Очень часто приходится сталкиваться с пациентами на довольно поздних сроках заболевания. К сожалению, это не очень хорошо. Как я уже говорил, даже прекрасно выполненная операция может не позволить нерву восстановиться в достаточном объеме, остаются какие-то симптомы.

— Когда нельзя тянуть с болями и обращаться к специалисту по хирургии, чтобы потом не было поздно?

— Повод обратиться к специалисту по хирургии позвоночника — это наличие грыжи и наличие неврологической симптоматики — помимо болей в спине, которой может и не быть, это боль в нижней конечности. Если есть нарушение чувствительности или слабость, то есть явные признаки поражения нервного ствола. И если это состояние продолжается более месяца, а консервативное лечение не приносит результата, есть смысл прийти на консультацию. Возможно, анатомически ситуация такова, что там просто тесно нерву и других вариантов, кроме извлечения грыжи, нет. Можно и в этой ситуации воздержаться от операции. Но мы всегда предупреждаем, что время уходит, восстановление все менее и менее предсказуемо. И при отказе от операции с какими-то симптомами придется мириться. Ненормальная анатомия не дает нормальной функции.

— Есть ли ограничения для этого вида хирургии?

— Все пациенты очень разные. Если кому-то отказали в хирургическом лечении, то необходимо разбираться в причинах. Возможно, общее состояние пациента таково, что имеющиеся в клинике классические технологии несут значительные риски, а выполнить вмешательство малоинвазивно возможности нет. У нас такая возможность есть. И вообще: чем больше у тебя инструментов в руках, тем больше шансов подобрать оптимальный вариант для конкретного пациента. Ограничением считается узкий позвоночный канал. У такого пациента с высокой долей вероятности симптомы останутся, соответственно, надо подумать о другой операции в большем объеме. Довольно часто при остеохондрозах и грыжах развивается нестабильность, когда позвонки двигаются относительно друг друга. Это тоже ограничение для хирургии грыж. Положим, вы удалите грыжу, но биомеханически позвоночник останется нестабильным, соответственно, нагрузки и негативное влияние на нерв останутся. Здесь нужна другая хирургия. Выходит, речь идет о подборе подходящей, оптимальной операции. Даже самые ослабленные пациенты с серьезными хроническими заболеваниями могут быть госпитализированы и прооперированы, если есть основания.

— Малоинвазивная хирургия — высокотехнологичная, дорогостоящая и наверняка не по карману простому обыват?